Вендетта по эллински. Часть 1.

07.05.2021  |  VladimirMarxist  |  Разное

Афины вторглись на Сицилию в 415 году до нашей эры с большими надеждами и смелыми, хотя и не вполне определенными амбициями. Два года спустя потрепанные остатки их армии были в полном разорении, отчаянно ища передышки от врага, которого они намеревались победить. Окровавленные, напуганные, голодные и измученные непрерывными атаками, которые истончали их ряды и разрушали их боевой дух, измученные войска бежали вперед. Больше не было никакой мысли о победе—только бегство.

Измученные вражеской кавалерией, афиняне искали убежища в южной части острова. С убывающей силой, скудным запасом провизии и небольшим количеством воды они бросились к реке Ассинарус, чтобы утолить свою отчаянную жажду и в надежде переправиться через нее в безопасное место. Там они нашли скорее смерть, чем избавление.

Они и не подозревали, что их коварный враг подстерегает их на противоположном берегу. Атакованные спереди и сзади, они десятками гибли на остриях дротиков или тонули. Хлынув вниз по обоим берегам, враги зарубили многих других мечами, запачкав воду кровью.

Самая славная эллинская экспедиция, предпринятая во время Пелопоннесской войны 431-404 гг. до н. э., погибла там в кровавой грязи. Ее генералы были казнены. Те, кто избежал резни, были приговорены к труду и страданиям в сицилийских каменоломнях или проданы в рабство. Катастрофа была настолько опустошительной и полной, что Афины с трудом могли поверить в случившееся.

Чтобы полностью понять безрассудную дерзость вторжения Афин на Сицилию, необходимо рассмотреть его в контексте, оценить его риски, неясные мотивы, сомнительные цели и проблематичное исполнение.

Фоном для афинского вторжения на Сицилию является Пелопоннесская война. Спустя шесть лет после заключения перемирия со Спартой, которое приостановило открытые военные действия, экклесия — афинское собрание — утвердила решение о начале экспедиции.

Было глупо пытаться завоевать Сиракузы, город-государство, соперничавший с Афинами по населению, размерам и богатству. Тем не менее, экклезия проголосовала за отправку флота на запад через Ионическое море.

Никий, главный государственный деятель, предостерег своих собратьев-афинян от такого ненужного риска. Лучше было сохранить то, что у них было, утверждал Никий, прежде чем хвататься за большее. Тем не менее, государственные деятели были непоколебимы. Вместо этого они попали под власть выскочки Алкивиада.

Жаждущий славы и стремящийся к власти, он преувеличивал потенциальные выгоды и преуменьшал риски экспедиции. Мольбы Никия стали еще более отчаянными после того, как экклесия против его воли назначила его командиром предприятия. Понимая, что вина за поражение ляжет на него, он подробно остановился на опасностях и запросил несметное количество людей, кораблей и материальных средств, надеясь удержать остальных и убедить их в невозможности миссии.

Однако его речь произвела противоположный эффект. Сторонники войны восприняли его предостережения как здравый совет и проголосовали за то, чтобы снабдить Никия всеми людьми и материальными средствами, которые он предложил. Таким образом, экспедиция умеренных размеров и ограниченной ответственности раздулась в огромную силу, потеря которой была бы беспрецедентной катастрофой.

Оправданий для этого огромного предприятия не было. Правда, союзные сицилийские города Сегеста и Леонтини обратились к Афинам за защитой от угрозы поглощения более крупным, этнически дорийским городом-государством Сиракузами. Экклезия утверждала, что договор обязывает их прийти на помощь союзникам, но искренность таких мотивов кажется сомнительной. Афины, несомненно, надеялись извлечь выгоду из своих военных инвестиций; Сицилия, особенно Сиракузы, представляла собой ценное дополнение к афинским владениям. Афинский историк и генерал Фукидид подтверждает, что прибыль была истинной мотивацией Афин.

Военные ястребы в экклесии выдвинули более непосредственные версии этого отдаленного сценария: упреждающее нападение на Сиракузы лишит пелопоннесцев как военного союзника, так и сицилийского зерна. Но Афинами двигал не оборонительный настрой. Они больше думали о приобретении таких преимуществ, чем об отказе в них другим. Кроме того, Сицилия не была пределом афинских амбиций. Афинские государственные деятели желали завоевать Италию и Северную Африку.

Дальнейшая путаница в планах вторжения была вызвана решением экклесии передать ее под трехстороннее командование, с Никием, Ламахом и Алкивиадом, разделяющими совместное управление. Государственные деятели, вероятно, полагали, что три таких разных командира — консервативный и осторожный Никий, надежный ветеран Ламах и эксцентричный головорез Алкивиад — уравновесят сильные и слабые стороны друг друга, чтобы лучше обеспечить успех.

В конце концов, однако, конфликтующие стратегические цели и разделенное командование лишь подорвали тактическую согласованность вторжения на Сицилию, обрекая на гибель большинство офицеров и солдат, которым было поручено выполнение опасной миссии.